Нет ничего более трогательного и искреннего, чем дневники свидетелей Великой Отечественной войны, всё это вызывает слёзы на глазах даже у тех, кто никогда не видел войны. Участники битв, партизаны, труженики тыла пишут о себе, друзьях и родственниках, рассказывают о том, что знали и видели.

И сегодня мы с вами постараемся увидеть события Великой Отечественной войны глазами очевидцев, авторов военных дневников. Дневников, написанных людьми различных возрастов и профессий со всего Советского Союза в период с 22 июня 1941 по 9 мая 1945 г.

Грозный сорок первый. Как он изменил судьбы людей. Мечты, любовь, счастье – всё опалил огонь жестокой, кровопролитной войны. Безмятежная жизнь сменилась военными буднями. Записи, сделанные 22 июня 1941 г. (собственно, многие дневники начинаются этой датой) заслуживают особого внимания.

Краснодарец А.И. Кобенко запечатлел роковой момент так:  «В этот день мы с Нюсей пошли на Красную улицу в магазин мануфактуры. Это было в 2 часа дня, в репродукторе раздались позывные, потом голос В.М. Молотова, сообщивший о войне, о внезапном нападении немцев на нашу страну. Нюся начала плакать, как и другие советские граждане, и сказала: “Что же теперь будет с нами?”. Я ее успокоил и сразу пошли домой, ничего не купили».

А историк, экономист Николай Николаевич Иноземцев начало войны вспоминает так:

Не успел еще как следует заснуть, как слышу:

— Подъем! Тревога!

2.30 — колонна трогается. Двигаемся сомкнутым строем. Проезжаем мимо лагеря артиллерийского полка, расположенного рядом с нами. Там все тихо, никакой тревоги не было. Материальная часть стоит в парке.

4.30 — почти рассвело. В воздухе время от времени пролетают самолеты по пять, по три, по одному. Летят — то по направлению к границе, то от нее. Странно, никогда их так много здесь не летало.

5.00 — едем по долине Стрыя. Слева — река, справа — крутой подъем в гору. Около шоссе — полоса земли всего метров в 60–70. Колонна останавливается на привал. Мой «Нумор» расковался на одну ногу. Возвращаюсь в хвост дивизиона, к повозке старшины. Здесь же кузнец. Передаю ему лошадь, сам стою рядом, разговариваю со старшиной Пинчуком. Он говорит мне: «Смотри, как низко летит самолет!»

Крик: «Ложись!». Люди бросаются на землю, лошади — в сторону. На обоих крыльях — свастика. Кто-то до этого крикнул: «Не бойтесь, это — учебный обстрел!»

А теперь молчание полное. Над головой колонны самолет стал резко подниматься вверх и ушел в горы.

Лица у всех чрезвычайно бледны, многие еще дрожат. Так не хочется верить, что это война! Но раздумывать некогда — на земле много раненых и людей, и лошадей, да и налет каждую минуту может повториться.

22 июня 1941 года Брестская крепость одна из первых приняла на себя огненный, сокрушительный удар вражеского нападения фашистской Германии на СССР. Всего 9000 советских военных противостояли силам врага, более чем вдвое превосходящим их по количеству и качеству боевого оснащения. В первые же минуты нападения, рано утром, яростным огнем артиллерии были уничтожены жизненно важные для крепости склады, водопровод, радиосвязь. Удар врага был молниеносный, сокрушительный и внезапный.

В своем дневнике ефрейтор Н.И. Соколов оставил запись:

«Страшный грохот, звон битого стекла, стоны раненых и перепуганных бойцов сразу заставили меня вскочить с постели. В лицо пахнуло гарью и пылью. По всему горизонту заполыхало зарево. Кто-то крикнул: «Война!». В этом кромешном аду бойцы, словно по команде, кинулись к орудиям, тягачам автомашинам.

Некоторые бросились к водонапорным кранам, которые находились рядом с казармой, чтобы наполнить котелки и фляги водой. Но, к сожалению, воды уже не было. Начали разбирать винтовки, стоявшие в пирамиде. Часть из них уже была повреждена. Забрали противогазы, шинели, не было патронов. Точнее, они были, но дневальный не решался без командиров раздавать их. Его пытались уговорить, …мы прижались к стене, она содрогалась от рвущихся бомб и снарядов».

С первых же дней войны внимание всего мира было приковано к Москве. В планах гитлеровцев столица Советского Союза занимала особое место. Фашисты считали, что падение Москвы будет означать конец войны. Взяв столицу «в клещи», они надеялись без особого труда овладеть городом. Гитлер заявил, что будет сам принимать парад своих войск в Москве. Начав наступление, фашисты объявили дату захвата Москвы — 16 октября. Осуществляя намеченный план, гитлеровцы устремились на север от столицы и захватили Калинин. Но дальше продвинуться они не могли.

7 сентября 1941 года враг начал генеральное наступление на Ленинград. Фашисты пытались стереть Ленинград с лица земли, а он продолжал жить и бороться. В непрерывных боях Ленинградский фронт перемалывал живую силу противника, и фашисты вынуждены были, чтобы продолжать осаду, постоянно подбрасывать подкрепления, снимать войска с других фронтов. Но с каждым днем труднее становилось ленинградцам: приближалась зима, надвигался голод.

Еще в июле месяце была установлена нормированная выдача продуктов, особенно хлеба. Но запасы в городе были слишком малы, и они катастрофически сокращались. Самолеты, конечно, не могли обеспечить и тысячной доли того, что было необходимо осажденному городу. С середины сентября продовольствие в городе почти кончилось.

Хлеб стал выпекаться с примесями отрубей, древесной коры, пищевой целлюлозы, хлопкового жмыха. Но и такого хлеба с каждым днем становилось все меньше и меньше. Голодали не только ленинградцы, но и воины Ленфронта. И на фронте хлебные нормы урезались до минимума. С 20 ноября в городе была установлена самая низкая норма — 250 граммов хлеба на карточку рабочего и 125 граммов на карточку служащего и иждивенца.

То, что блокадный дневник школьницы Лены Мухиной сохранился, — само по себе уже чудо. Это документ, необычный во многих отношениях. Кажется, что перед нами роман — с завязкой и сюжетом, а также с развязкой, горькой и предсказуемой.

29/I Давно не писала. Все как-то не выбрать время. Мы два дня: 27 и 28 сидели без хлеба. Почти ни в одной булочной не было хлеба. Говорят, этот перебой в хлебе произошел по причине той, что вследствие сильного мороза на хлебозаводе лопнули трубы.

Так или иначе, мы сидели 2 дня без хлеба и без обеда, питаясь только одним супом из школы и студнем. Мама так ослабла, что еле ходит. Но, о счастье, вчера я получила вместо хлеба пшеничную хорошую муку, 975 гр., и мама совсем ожила. Мы сразу сделали суп-болтушку и лепешки. Если и завтра не удастся достать хлеба, мы опять возьмем мукой. Сегодня потеплело, идет снег. В доме 17 пошла вода. Сегодня стояла там в очереди и достала воду. А то последнее время стояли такие морозы. Воду брали из проруби с Фонтанки.

Не знаю, проживем ли мы. Мою маму совсем подкосили эти два ужасных дня. Она очень ослабла, но крепка духом. Она хочет жить, и она будет жить.

8/II Вчера утром умерла мама. Я осталась одна.

10/II Истопила жарко печку. Сейчас в комнате в среднем +12 градусов. Завтра напишу поподробнее.

11/II Сегодня прибавили хлеба. Утром я с дворничихой отвезла маму на улицу Марата.

Мы везли маму по той же самой дороге, по которой еще месяц тому назад мы с мамой везли Аку. И, как и тогда, когда мы сегодня везли маму, была метель, а потом, днем, сияло солнышко. Потом мы с дворничихой пошли в булочную. Я получила 600 гр. хлеба, 300 отдала ей. Потом я пошла в школу, получила тарелку пшенного супа и порцию пшенной каши со сливочным маслом. Пришла домой, напилила дров, разогрела обед, поела хлеба и почувствовала, что больше ничего не в силах делать. Хотела пойти за водой, помыть посуду, но, вероятно, сегодняшний день меня так истомил, не столько физически, сколько нравственно, что я совершенно ничего больше делать не могу. Сейчас я ничего больше делать не буду, а лягу спать. Утро вечера мудренее. Как тяжело одной!

В начале июня 1942 года в истощённом состоянии Лена Мухина была эвакуирована в город Горький. Поступила в ФЗУ, училась на мукомола. Осенью 1945 года вернулась в Ленинград.

Скончалась в Москве 5 августа 1991 года.

Дневник 14-летней Гали Зимницкой стал известен совсем недавно. Девочке удалось пережить блокаду, однако при ее жизни дневник опубликован не был. Сегодня ее записи – еще одно важное свидетельство о жизни осажденного Ленинграда.

1941, 22 июня. Война! Когда по радио зазвучали тревожные слова, мы с бабушкой Сашетой были одни в квартире. Мама и отчим уехали к друзьям на взморье. Я лихорадочно искала резиновую купальную шапочку и не вникла в смысл слов. Во дворе нетерпеливо галдели ребята, поджидая опаздывающих. День был жаркий, и всем хотелось купаться. Бабушка поймала меня за руку и сказала трясущимися губами: «Галюша, война!»

1941, 11 декабря. Днем в булочной видела ужасную сцену. Мальчишка лет десяти выхватил у старушки пайку хлеба и сразу начал есть. Женщины бросились отнимать, а он лег на пол, лицом вниз, и, не обращая внимания на обрушившиеся удары, доел хлеб на грязном полу. Самое ужасное в том, что никто не заступился за ребенка. Полежав немного, воришка встал, вытер рукавом слезы и кровь и ушел грязный, оборванный, может быть, совсем одинокий. Сейчас мне его жалко до боли в сердце. Где же я была тогда? Стояла, смотрела и молчала.

1942, 7 марта. Сегодня забежала к своим и сразу увидела пустой диван. Умерла Евгения Трофимовна. С вечера уснула и не проснулась. За столом сидела бабушка и ела суп из воробья. Она нашла на улице замерзшую птичку, ощипала ее и сварила с лавровым листом. Я заглянула в кастрюльку — какой же воробушек маленький! С собой я принесла кусочек хлеба с котлеткой, положила его перед бабушкой. Она посмотрела на меня и заплакала, потом отщипнула маленький кусочек и заела воробья.

Каждый сидящий в этом зале наверняка знает о дневнике, двенадцатилетней ленинградки Тани Савичевой.

Этот дневник не был издан, в нем всего 9 страшных записей о гибели ее большой семьи в блокадном Ленинграде. Эта маленькая записная книжка была предъявлена на Нюрнбергском процессе в качестве документа, обвиняющего фашизм.

Детская рука, теряющая силы от голода, писала неровно, скупо. Хрупкая душа, пораженная невыносимыми страданиями, была уже не способна на живые эмоции. Таня просто фиксировала реальные факты своего бытия — трагические «визиты смерти» в родной дом. И когда читаешь это, цепенеешь:

 «28 декабря 1941 года. Женя умерла в 12.00 утра 1941 года».

«Бабушка умерла 25 января в 3 часа 1942 г.».

«Лека умер 17 марта в 5 часов утра. 1942 г.».

«Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи. 1942 год».

«Дядя Леша, 10 мая в 4 часа дня. 1942 год».

«Мама – 13 мая в 7 часов 30 минут утра. 1942 г.»

«Савичевы умерли». «Умерли все». «Осталась одна Таня».

Потерпев поражение под Москвой, Гитлер приказал своим генералам летом 1942 года прорваться к Волге и захватить Сталинград. Враг был сильный и опасный. Фашистские генералы получили приказ стереть с лица земли город на Волге. Битва продолжалась 200 дней.

Ценность свидетельств очевидца судьбоносных событий всегда несомненна, а ценность свидетельств чистого юного сердца, картин, удержанных свежей, особенно цепкой памятью, особенно велика.

Воистину это жемчужина словесного творчества 12-летнего подростка, уроженца Сталинграда, пережившего под фашистскими бомбежками первые три недели осады города, начало Великой битвы на Волге. Эти дни навсегда врезались в его память, а свой детский дневник Олег Трубачев хранил всю жизнь…

Свои воспоминания о Сталинградской битве в дневнике оставила и 16-летняя Аня Арацкая.

Курская битва (5 июля 1943 — 23 августа 1943). Одна из крупнейших военных операций Второй мировой войны. Полным провалом кончилась попытка Гитлера вырвать инициативу из рук советского командования. Над фашистской Германией встал призрак неминуемой катастрофы.

Дневники участников сражений на Орловско-Курской дуге — это хроника подвига, никем не придуманного и ничем не приукрашенного. Местом главной схватки должно было стать небольшое поле рядом с деревней Прохоровка.

В своем дневнике наводчик Иван Любименко пишет так: «Батарею нашу поставили на огромном ржаном поле. Всю ночь рыли окопы. Рожь выросла высокая, сильная. Утром на батарее закричали: «Воздух»! Началась такая бомбежка, что земля ходуном пошла. Прижмешься к стенке окопа. А она трясется. Голову сунешь вниз, а земля рушится. И в это самое время слышишь команду: «К орудиям»! К переднему краю идут немецкие танки. Ствол в бою раскалился докрасна. Краска сразу обгорела, облупилась».

А вот строчки из дневника заряжающего Ивана Филатова: «Смотрим – не верим глазам своим. Вроде копны поднялись и пошли по полю – столько танков. Танки шли лавиной. Сколько их было, не считали. Машины двигались по полю зигзагами, меняя направление. Осколки сыпались, как свинцовый дождь… не думал. Что земля может трещать. Рвутся бомбы. Так тяжело, что не знаешь, жив ты или мертв. Такой стоял оглушительный грохот, что кровь текла изо рта и ушей. Открывали рты, чтобы перепонки в ушах не лопнули. Меня, как щепку, из одной воронки воздушной волной перебросило в другую. Только пришел в себя – затвор рукавом гимнастерки протер, чтобы в следующую секунду стрелять по врагу».

На поле под Прохоровкой завязались настоящие танковые дуэли. Это было противостояние не только тактики, мастерства экипажей, но и самих танков.

Трудно переоценить значение партизанского движения в борьбе против немецко-фашистских захватчиков. Партизанские края выступали в роли надёжного тыла, снабжающего фронт продовольствием и бойцами. Партизанские аэродромы служили связующим звеном между фронтом и глубоким советским тылом. Очень велика роль партизан и в деле разрушения вражеских коммуникаций, оружия, техники, уничтожения личного состава врага. Местные партизаны, знавшие территорию своего действия, как свои пять пальцев, максимально использовали все особенности рельефа и других местных условий для эффективной борьбы с врагом. Многие партизаны навсегда вписали свое имя в историю Великой Отечественной войны.

Дневники партизана Анатолия Николаевича Дзяковича пронесены через фронт, плен и партизанский лес. Невозможно понять, как он мог записывать все это если не изо дня в день (хроника имеет перерывы), то, по крайней мере, возвращаясь к своим тетрадкам вновь и вновь, — в условиях, когда, казалось бы, ни до чего — выжить бы как-нибудь, да еще рассудка не лишиться.

«31.5.44. Вторник.

После вчерашней гонки тишина. Спал 12 часов подряд. Мучили кошмары… В общей сложности исколесил вчера верст 70, частично уясняются размеры блокировки.

Мой отряд действовал 3-мя группами. Потерь не было, был момент, что нашу группу немцы зажали в полукольцо и погнали перед собой, стремясь, как я думал, взять в кольцо. Оказалось, нас гнали на засаду, которая, указывая ракетой направление немцам, тем самым обнаружила себя. Ценой исключительного напряжения сил нам удалось обогнуть кольцо и зайти им в тыл».

Берлинская наступательная операция — одна из последних стратегических операций советских войск, в ходе которой Красная Армия заняла столицу Германии и победоносно завершила Великую Отечественную войну. Каждую улицу, каждый дом приходилось брать с боем. 29 апреля 1945 года советские воины подошли к рейхстагу. Два дня продолжался его штурм.

В ночь на 1 мая на самой высокой точке поверженного рейхстага взвилось Знамя Победы, водруженное русскими разведчиками А.М. Егоровым и М.В. Кантарией. На следующий день фашистский гарнизон капитулировал. Берлинская операция была одной из крупнейших в истории Великой Отечественной войны.

Виктору Оленеву, простому батальонному разведчику, удалось сохранить свои дневники и пронести их через всю войну вместе с фотоаппаратом и негативами. Ведь на фронте запрещали вести дневники под страхом трибунала, и, если бы рукопись попала в руки контрразведки, автора сразу отдали бы под суд. С отчаянным упорством художника Виктор Оленев протоколирует каждый день наступления на Берлин, оставляя в стороне собственные подвиги.

«3 мая. Вчерашний день прошел каким-то кошмаром. Ночью бой. Утром поход. Нападение немецких танков. Бегство, опять наступление. Пленные. Сейчас утро. Приходят немцы с белыми флагами — сдаются. Часть прорвалась на автомашинах к союзникам. Известие о смерти Гитлера. Немецкий полковник строит и командует пленными. Попадаются женщины. Большинство с мешками. Вся улица занята строем. Шагают, понурив головы. Грязные, небритые побежденные победители мира. Сзади всех идут гражданские с белой тряпкой на палке.

4 мая. Всю ночь двигались. Ехал на автомашине с немецким шофером. Колонны сдающихся в плен все прибывают и прибывают. Немцы ходят по всем дорогам и ищут, кому бы сдаться. Никто их уже не сопровождает. Одни идут из Берлина, другие в Берлин. Офицеры и солдаты перемешались. Идут сами, организованно, молча. Даже жалко их становится, когда они смотрят голодными глазами в окна домов, их родных домов. Идут озябшие, небритые, никому не нужные и сдаются. А брать их в плен никто не берет. Наши солдаты проходят мимо.

8 мая. Мы перешли на мирное положение. Дошли до Эльбы с боями. Потом отошли немного назад и остановились лагерем в лесу. Но возможно, что еще будут бои. Погода стоит прекрасная, солнечно, тепло. Что-то будет дальше? Сейчас должен поехать в Бранденбург за красками и материалами для лозунгов. Непривычно не слышать орудийных выстрелов, гула самолетов, треска выстрелов. Война кончилась! Услыхал эту новость. Не могу ничего писать!

9 мая. Сегодня ночью проснулся от громких криков «ура!» — это заместитель командира по политчасти майор Заведеев и другие офицеры узнали об официальном объявлении конца войны и пришли нам сказать. Утром митинг. Потом ездил в Бранденбург на машине. По дороге непрерывной вереницей двигаются французы, итальянцы, испанцы, русские, поляки со скарбом, на повозках, с детьми. У каждой нации свой флаг и повязки на рукаве. Возвращаются домой. Конец войне!

9 мая 1945 года с ликованием вся наша страна праздновала первый день мира, день Победы!!! Давайте же постараемся сберечь нашу удивительную планету от новой беды. Пусть больше никогда чёрные тучи войны не заслонят солнце над нашей Родиной. Пусть всегда будет мир!

Подготовила З.М. Бакаева

Чтобы скачать презентацию к сценарию, нажмите здесь.